Борис Владимирский

Н. ВОРОНЕЛЬ, Р. МУХА Издательство "Малыш" Москва, 1968г. Художник: В.Чижиков Тираж полностью разошёлся. По поводу факсимильнoго переиздания 2011 года можно обращаться в редакцию журнала "22", п.я. 44050, Тель-Авив 61440, Израиль

     Что такое была наша с вами детская поэзия, поэзия, на которой мы вырастали? Были у нас (нынешних взрослых) замечательные поэты. Были Маршак, Чуковский, Барто. Они писали действительно хорошие стихи. Кто ж не помнит: «Уронили Мишку на пол»? Но даже лучшие советские детские стихи с 30-х по 60-е годы это стихи педагогические, воспитательные, так или иначе, а нравоучительные. «Опоздали лодыри на урок», и дальше обязательно с моралью: опаздывать нехорошо. Ломать эту «воспитательную» традицию начал Хармс и другие обериуты, писавшие для детей. Они поняли, что ребенок обязательно немного анархист, что ему вся эта педагогическая мораль, все эти правила, вся эта, навязанная взрослыми тоталитарная система не по душе, и работали совсем в другом плане.
     Но обериуты в советской детской литературе оставались маргиналами и погоды не делали. Может быть, ближе всего из официальных детских поэтов был к ним Корней Иванович Чуковский. Он играл словом, ритмом, звуком, он сохранил в себе детское в значительно большей степени, чем кто-либо другой из его коллег по литературному цеху. А потом, после Чуковского (и во многом благодаря ему, начиная с 60-х годов, возникли действительно новые веяния. (Не случайно первая книга Ренаты Мухи, написанная в соавторстве с Ниной Воронель появилась именно в 1968 году). Появилось другое представление о детстве, появилось другое поколение детских поэтов, другая детская поэзия. Это и Заходер, и Орлов, и Левин, и примыкающий к этой компании Валентин Берестов, и конечно, Рената Муха.
     Это были стихи не дидактичекие, а игровые, стихи, в которых взрослые и дети могли бы объединиться в понимании реальности совершенно по-другому. Их детей - не воспитывали этими стихами, с ними играли. Им через игру помогали выразить себя. Впрочем, во всем этом был один очень важный нюанс. Если раньше ребенок выступал как предмет воспитательной обработки, как просто несозревший взрослый, которого надо «формировать» и «формовать», то в новые времена новые авторы часто хотят смотреть на мир не взрослыми, а именно детскими глазами. Дети, как Маленький Принц Экзюпери, эмоциональнее, непосредственнее, свободнее, чем взрослые, и их детский мир есть противовес скучному, лживому и несвободному миру взрослых. Тут, конечно, важно, что в наших советских обстоятельствах это читалось как особая форма социально-политического инакомыслия. Возник, я бы сказал, новый романтический культ детства, как единственно правильного возраста и единственно естественного состояния души. При этом иногда забывали, что ребенок не только свободен и прекрасен, но часто еще имморален и жесток. Мы все читали и любим «Маленького Принца», но ведь и «Повелителя мух» не грех время от времени перечитывать.
     Так вот, мне кажется, самое удивительное, и замечательное из того, что сделала Рената Муха, - она пошла дальше, чем многие авторы ее поколения. Детская игра? Да. Но идя в этой игре, что называется, до конца, она будучи по призванию и по профессии настоящим педагогом, вернулась к воспитательным основам. Я боюсь здесь использовать слово «воспитание», но она пришла именно к воспитанию, хотя и совершенно другими средствами, чем делали это когда-то. Не дидактикой, нет. Она воспитывала словом, синтаксисом, лексикой. В ее стихах игра слов и игра фраз не самоценны. Ребенок через эту игру понимает что-то о мире, в котором он живет, о человеческом мире. Игра помогает не только самовыражению, но нравственному созреванию. Взрослению. Потому что для Ренаты Мухи взрослый мир не есть мир второго сорта. Взрослый с ребенком для нее близнецы-братья.
     Андрей Синявский, если помните, говорил, что у него стилистические разногласия с советской властью. Это значит, что форма письма обладает нравственным содержанием. Легкая, игровая, лукаво-ироническая форма стихов Мухи всегда глубоко и серьезно нравственна.
     Она говорила: «Я перевожу язык животных» - это тоже игра. Конечно, она переводила язык людей. Ее животные это люди, это мы с вами, и ребенок через эту игру, несомненно, узнает взрослый мир. Почему мы все так любим знаменитое стихотворение о Лосе? Просто потому что так лихо срифмовалось? Конечно, нет. История про Лося это история очень-очень социальная, про каждого из нас, про «1984», про «Осенний марафон», только короче и ярче. Или про тех, которые в одной (неназванной) стране решили однажды «не», а вот о последствиях умалчивается. Недоговорка же... Здесь кувыркаются и балуются слова, а в результате получается некая, необыкновенно точная и язвительная правда о том мире, в котором ребенок уже живет, не только, о том, где ему когда-нибудь придется жить. Он уже в нем живет, он уже живет среди персонажей, которым руку пожать нельзя, потому что у них одни ноги. Придется ногу пожать.
     Это все ненавязчиво, без всякой дидактики. Но когда ребенок втягивается в эту игру, он становится умнее, он становится смелее, он становится нравственнее и мудрее, потому что он, вот так работая со словами, вместе с Ренатой Мухой, начитает по-другому работать с окружающей его реальностью. Дай, Бог, думаю я, чтобы каждый ребенок умел и любил играть с этими стихами. Они уже все написаны, их количество уже, к сожалению, не увеличится, Но побольше этих стихов читать и перечитывать я каждому из нас с вами желаю.